Музыка играет, я слышу голос, вслушиваюсь в слова. В лабиринте голоса я ищу
автора слов, я хочу представить его, найти его — в голосе.
Я открываю книгу. Вижу слова. Тексты песен.
Но разве слова без голоса имеют смысл? Да, имеют. Потому что голос живет
внутри памяти. Можно читать тексты песни и слышать голос автора внутри своего
сердца.
Тот, кто ищет Красоту вовне, никогда ее не найдет. Неоднозначно?.. Да. Как и все,
что касается Вадима Курылёва.
Стекло и сталь. Северное солнце и солнечный ветер. Электрический хаос и
электрический дзен.
Лидер Электропартизан, отвергающий вертикаль власти. Известный музыкант, не
склонный к компромиссам с совестью ради успеха. Философ и бунтарь, не
желающий унижаться в интервью ради разъяснения позиции.
Анархист и пацифист смутного времени, когда пацифизм рифмуется с
экстремизмом.
Культовый герой нового андеграунда. Музыкант. Автор слов.
Но ведь слова принадлежат автору ничуть не более, чем читателю. И Музыка…
Музыка играет, пока мы живы. Пока есть хоть один вменяемый человек,
способный нажать на кнопку Play. Способный удержать эту книгу в руках.
Постараться понять, почему все так, а не иначе. И зачем? Зачем это написано?
Зачем музыка и голос? И слова?..
Зачем ты/он/она/они/я/мы здесь?
Черту – аллилуйя, а рабам побег – промотай вперед.
Кто заполнит город: то ли старый снег, то ли новый сброд?
Мы глаза поднимем, поспешим наверх. Но куда лететь?
Бог придумал время или человек, певший в пустоте?
Собрание лит. произведений принято представлять по восходящей – от ростков до
верхушки. Но в этой книге все наоборот.
В начале начал — новые слова, бережно сохраненные автором в файле «говорит и
показывает Вселенная». (Она ему говорит и показывает, а он – нам).
Давайте будем считать первый цикл этой книги квинтэссенцией всех
предшествующих. Слова цикла «Стекло и сталь» родом из снов, из которых вышел
автор — в явь, в реальность. Они вспышки света, кровь на стекле.
Время замкнет свой изломанный круг,
И сны из которых мы вышли
Станут нам светом в конце пути,
Единственным светом в конце пути.
В явь, в реальность… В вымышленный город детства, в город-убежище, колыбель
революций. Вы встретите город в этом цикле на каждом повороте.
Мой город рожден на границе времен.
Мой город устал, но не побежден.
Мой город пишет книги, что будут сожжены,
Укрыв блокадным пеплом траншеи уличной войны.
Город-близнец. Место силы. И место слабости.
На повестке дня и ночи наша общая слабость – «Воспоминания о мире». Так
называется самый злободневный цикл этой книги, самый ясный, самый
болезненный.
Если ты жив, если веришь в этот странный мотив –
Заколдованное время ждет искренних песен и бури.
Главная ценность слов – искренняя боль. Много лет назад к автору этой книги меня
пожизненно (!) привязало такое откровение: «Моя самая сильная боль – это то, что
мир втягивается в войну».
Ни слова правды, ни дня без крови, ни века без войн.
Не мы такие, не мы такие – мир такой.
Мир ни в чем не виноват. Безнравственные и безответсвенные обитетели планеты
Земля свели с ума и почти уничтожили все живое и трепетное.
В пандемию был написан цикл «Шум земли». Тогда казалось, что человечество
стоит на краю бездны, и общая беда поможет очнуться от морока сиюминутности и
своекорыстия.
Но дискотека на карантине закончилась. И мы имеем то, что мы имеем…
Мы ничего не знали, ни о чем не пожалеем –
Уйдем под воду в начале эпохи Водолея.
Но ведь Вадим Курылёв прошел «Сквозь время», чтобы светить, — так говорят те,
кто включают телефонные фонарики, когда он поет:
Но если погасло время — ночь и планета пуста,
Пусть будет шанс увидеть свет у одного из ста.
Поверим, так будет вновь, вспомним, так было встарь —
Кто-то всегда должен зажечь хотя бы один фонарь…
Фонарь, искусственное солнце «Неба над Чевенгуром»… В этом цикле-утопии
есть нечто неназываемое вслух, вмещающее в себя Все и Ничто (свойственное, да!
только художественной гениальности) – космический вихрь, способный вознести
человека над самим собой.
И застывшая вечность эхом зрелищ и запахом хлеба
Заменяла нам нашу больную любовь…
Как вы это понимаете? Позволю себе субъективность суждения – не надо
понимать. Доверьтесь потоку слов этой книги, вихрь вынесет вас на просторы
чистого восприятия. Профессионалы чувств скажут вам, что доверие – один из
наиболее существенных компонентов любви. Оно выше понимания.
Время любить…
Время взорваться и стрелками вверх —
Замкнуть эту полночь в полярных снегах.
В оковах свободы, один против всех –
Твой выцветший флаг на ничьих берегах.
Ценители, читающие поверхностно, скажут: в лирике переизбыток образов, планов
и смыслов, в гимнах протеста – лобовая плакатность и публицистика.
Что скажете вы – здесь и сейчас?
Интроверт до глубины глубин, Вадим Курылёв пригласил вас в свой мир, показал
его вам — таким, каким видит сам. Смотрите внимательно. Что вы видите? Что вы
чувствуете при этом? Что останется с вами навсегда?
«Минные поля свободы» — зрелое размышление о былых идеалах,
предзнаменование. Закипающая ртуть трилогии «Черный протуберанец» —
«Р.В.И.» – «Век неспокойного солнца». Искрящееся просветление «Дзен-
Анархии», разряд 220 «Контакта». Седая кровь «Ингерманландии», шаткое
равновесие «Эквилибриума», психоделические видения «Дождаться Годо».
Хрустальная романтика «из раннего» — «Тусклое солнце».
Что вам – по сердцу?.. Это – для вас. Это – ваше.
Из сердец по ночам неизбежность забвенья качая,
Находя упоение в правде, как в зыбком песке,
За нечеткой границей нечетного века печалей
Как всегда ради всех становились никем.
А Вадим Курылёв – все тот же мечтательный Никто, как и вечность назад. Как и
вечность вперед. Молекула ветра…
Анастасия Мурзич
