Актриса Евгения Павлова рассказывает о знаковом художественном проекте, посвященном Великой Отечественной Войне «Третье поколение», а также о личном духовном-эстетическом опыте и о главной актерской миссии.
— Евгения, спасибо вам за проект «Третье поколение». Давайте начнем разговор с этой работы. Чем вас привлекла тематика Великой Отечественной Войны? Ведь так много современного и нового…
— Тема Великой Отечественной Войны сегодня, как никогда, современна, и дело не в телевизоре. Внутри нас самих живет предчувствие катастрофы, мы живем в эпоху глобальных перемен. Мир уже не будет прежним, и все это знают, просто молчат. Сегодня у людей много вопросов, и жизнь непростая…
Страшно, что у людей военного поколения хотят отнять их подвиги, страшно, что сегодняшнее информационное поле запутывает сознание людей и заставляет их ощущать себя ничтожными. Когда мы брали эту тему, то руководствовались не только памятью и злободневностью, но и искренним желанием обратить внимание на несокрушимый Дух наших людей.
У некоторой части питерской интеллигенции сейчас в моде постмодернизм, но мы за модой не бегаем. Наша идея — это Ренессанс.
— Почему вы решили сделать свободный вход для зрителей этого проекта? Вы хотите сделать творчество доступным каждому?
— Тема Великой Отечественной Войны священна для большинства людей, мы не имеем права и не хотим спекулировать на ней или зарабатывать деньги, поэтому принципиально делаем бесплатный вход.
— В чем, по-вашему, уникальность «Третьего поколения»?
— «Третье поколение» — это проект творческого союза. Проект создали: художник Прохор Вечканов, актер Борис Драгилев и я. Мы проводим его уже не первый раз. С нами сотрудничают разные режиссеры, актеры, художники. Уникальность проекта заключается не только в том, что в одно время, в одном вместе встречаются разные виды искусств, но и в том, что люди имеют противоречивые взгляды на одну и ту же тему. И никто никого не бьет и не ругает. В «Третьем поколении» участвуют люди творческих профессий со своими произведениями, будь то спектакль, фильм или картины.
Сегодняшний мир быстротечен. У меня давно была мечта соединить в одном пространстве разные виды искусств. Оказаться в другом измерении, где искусство представлено со всех сторон, одинаково хорошо — и для современного зрителя, и для творцов.
— Ваши бабушки и дедушки наверняка вам рассказывали про военное время. Поделитесь историей своих родных.
— Я думаю, в нашей стране нет ни одного человека, которого не коснулась бы эта страшная война. Мои бабушки и дедушки были маленькими в эти страшные времена, но все же принимали участие в бесценной победе. Они рано ушли из жизни и, к сожалению, сейчас нельзя их расспросить об этом, но их рассказы, которые я слышала в детстве, навсегда впечатались в сознание.
Очень многие из моих родственников, принявшие участие в сражениях, до сих пор числятся пропавшими без вести. Так у одной прабабушки было одиннадцать сыновей, остались в живых только двое. У меня есть фронтовые фотокарточки моих родственников, но их судьбы покрыты тайной. Однако я чувствую сильную и нерушимую связь между нами.
Блокаду Ленинграда, которую пришлось пережить моим родственникам, я тоже несу в себе, и не хочу забывать масштаб героизма всех блокадников.
— Как вы думаете, такие проекты, как ваш, способны изменить общество? Способен ли театр «переключить» зрителей с войны на мир? Повлиять на власть имущих?
— На сегодняшний день власть имущим не нужна наука и искусство, из-за этого, в том числе, мы наблюдаем кризис культуры. Это большая ошибка. Без культуры мы все обречены на деградацию. Я верю, что ситуация изменится, и мы выйдем из эпохи человека-потребителя.
В театре зритель встречает то, что никогда не увидит в повседневной жизни. Духовный опыт, который должен передавать спектакль, способен перевернуть мир человека. Зачастую современные люди занимаются поиском зла на стороне, себя они видят либо жертвой обстоятельств, либо нацеленным на успех, в обход человечности. Мало кто ищет недостатки в себе самом и пытается преодолеть их. В моем моноспектакле «Василий Теркин» я ставила преодоление в задачу, как тему остро актуальную. Василий Теркин рожденный А. Твардовским, перед всеми победами, прежде всего, преодолевает себя, свой страх он превращает в иронию, ненависть — в мудрость, боль и страдания переплавляет в свет.
Нам всем часто твердят: «Русские плохие и хорош тот русский, кто считает, что русский — плохой». Ничего не напоминает? У меня лично ассоциации с листовками из немецких истребителей сороковых годов прошлого века. Эти нападки на нас и уничтожение достоинства были есть и будут. Поэтому я решила взять тему русского мира, а не слепо подражать миру западному.
Мои знакомые спрашивают, почему я играю «Василия Теркина», ведь это мужской репертуар… Но когда они приходят на спектакль, вопрос исчезает. Я не играю самого Василия Теркина, я играю актрису, которая говоря его словами, здесь и сейчас, проживает события, произошедшие на войне. У меня достаточно большой репертуар, много пантомимы и комедий, но именно через Теркина я сегодня чувствую пронзительный импульс. Как будто все об этом думают, но боятся говорить.
— Зритель тепло принимают этот спектакль?
— Зритель — всегда участник спектакля, по премьере сложно судить, получился ли он, так как постановка складывается или не складывается примерно на седьмом спектакле. Одно могу сказать точно — в то время, когда идет спектакль, мы со зрителями на одной волне, я чувствую, что говорю и про их боль.
— Расскажите о своей актерской карьере. Ваш путь: где учились, снимались, играли…
— Так получилось, что я училась в разных театральных вузах, в Петербурге, Москве и в Ярославле (хотя сама коренная петербурженка). Видимо, переходы от мастера к мастеру произошли из-за моего строптивого характера. Актерская профессия зависимая, и это конфликтует с моей жаждой свободы. Сейчас я рада, что мне довелось учится у разных мастеров, поскольку в арсенале есть разные школы. С режиссерами я тоже долго ссорилась, меня даже боятся некоторые из них.
Долгое время я работала в театре «Мимигранты», сейчас мы тоже сотрудничаем. В театре «Мимигранты» царило направление клоунады и пантомимы, посчастливилось поработать с великолепными хореографами и партнерами. Каждое утро, перед репетициями, у нас начиналось с пластики и пантомимы.
Дальше мне захотелось себе шишек побольше набить, и мы с Сергеем Федоровым (актер и режиссер) стали создавать театр «Миниатюръ». Театр дебютировал постановкой «Жажда» Ю. О Нила на площадках театра «Особняк» и театра «Ленсовета».
Затем пошла череда спектаклей в разных жанрах: пантомимы, драмы, клоунады. Спектакли стали победителями и участниками международных фестивалей. Один из самых драгоценных призов — это премия «Наследники Марселя Марсо» 2014 года, за номера пантомимы «Чайка» и «Кукла».
При поддержке Союза Театральных Деятелей России была создана комедия «Папарацци в погоне за светлячком» по произведению Тонино Гуэрра «Вдова». Очень люблю этот спектакль, он идет редко из-за капризности декораций и света.
2015 год стал для меня годом Чехова в спектакле «За занавесом» (драматург Б. Фрил, режиссер Сергей Федоров), я играю Анну Сергеевну из произведения «Дама с собачкой». Параллельно работала в кино над ролью Паши в «Хористке». Получила большой опыт из репетиций с С. М. Овчаровым. Репетиции были долгие, непредсказуемые, и всегда с бурлящей фантазией Сергея Михайловича. Фильм еще в разработке. Это первая роль в кино, где меня пригласили сыграть нетипичную мне героиню. В кино обычно я играю женщин, которые мечутся между двумя мужчинами. Около десяти ролей, в коротких и полнометражных фильмах, где героиня никак не определиться, с кем быть — с любовником или с мужем. Удивительно, поскольку в жизни я совсем другая…
— Сериалы вы сознательно не балуете своим присутствием?
— В сериалах я появляюсь крайне редко, думаю, что это по взаимному согласию. Хотя есть очень достойные сериалы, с хорошим сценарием и небезразличным режиссером. Но бегать за стабильной и комфортной актерской жизнью, устроившись на много лет в сериальные потоки, я не умею.
— Над чем работаете сейчас?
— Сейчас все больше и больше привлекает героический эпос, есть усталость от абстрактно-депрессивных спектаклей и ролей. Сегодня предпочитаю слово — жесту. Наверное, время недосказанности в театре для меня прошло. Поэтому приступила к работе над стихотворениями трех великих поэтесс. Как и в «Теркине» декорациями будут живые полотна картин Прохора Вечканова и живая музыка, снова синтез.
— Какие спектакли, на которых вы побывали как зритель, вас вдохновили?
— Я хожу в театры на спектакли к друзьям, но не получается смотреть, как зритель. В Петербурге много достойных спектаклей, но я не могу сказать про какой-то театр, что именно он для меня маяк.
В работе над своими ролями меня вдохновляют вещи, совсем не связанные с театром. Это может быть ветка сухого дерева, рассказ незнакомого человека в поезде, кондуктор в автобусе, тень в подворотне, книги или капитель в паутине. Вообще, вдохновляют люди, которые смогли самих себя победить.
— Есть ли у вас театральная мечта?
— Благодаря мечте человек тянется к небу, и это прекрасно, он уже не существует, а живет. Если говорить о моей театральной мечте, то я мечтаю о том, чтобы роль получилась так, как я ее вообразила и задумала. Иногда мечты сбываются — и рождаются новые.
— В чем вы видите свою миссию?
— Понять свою миссию — это как постичь промысел небесный. Благо и трагедия актерской профессии — научиться понимать всех людей, всех, без исключения, ставить себя на их место и любить. Вот это сложно, но, если помнить, что мир задуман прекрасным и «красотой мир спасется», тогда миссия актеров — создавать мосты к Красоте.