Новый альбом ЗЗ вышел в мир! Спасибо за него всем причастным! «Делимый» мультиинструменталист Вадим Курылёв сумел объять необъятное — между записью двух альбомов Электропартизан и многогородними турами в их поддержку — он приложил руки, уши и сердце к самому важному (возможно!) музыкальному полотну группы Зимовье Зверей.
— Вадим, как же ты все успеваешь? Не мешает творческое сотрудничество заниматься своими делами?
— Зависит от момента, конечно. Альбом Зимовья Зверей «Неделимый» долго готовился и записывался как раз потому, что я был в последнее время сильно занят со своей группой. Так что скорее свои дела мешали творческому сотрудничеству.
Но с другой стороны, тут нужно было время, чтобы хорошо осознать весь материал, свыкнуться с ним, понять, чем все это в итоге должно стать, какие возможны варианты.
Так что здесь, мне кажется, некоторая задержка сыграла на улучшение результата в целом. Все песни непростые, и к каждой нужен был отдельный непредвзятый подход, какое-то одно общее настроение тут никак не сработало бы. Мы хотели добиться того, чтобы каждая песня была неожиданной и яркой. И даже самые традиционные зимовские номера старались расположить в таких местах, где их ожидаешь меньше всего.
— Зимовью 30 лет… Ты и 30 лет назад слушал и любил эту группу?
— Да, именно тогда и слушал, в период ранних альбомов, когда это было наиболее рок-н-ролльно по духу, и мне было ближе и понятнее.
— Помнишь, как услышал ЗЗ впервые? Какое впечатление они произвели?
— Помню. Зимовье Зверей записали альбом на студии ДДТ, и наш тогдашний лэйбл «ДДТ Рекордз», насколько я помню, выпустил кассеты. Видимо, это был альбом «Число человека».
Я заинтересовался и стал слушать другие их альбомы — и те, что были раньше, и, те что появлялись потом.
Отличная группа, — я так понял тогда, — они же должны быть известными как Аквариум или Зоопарк. Я даже был бы рад помочь чем-то, если бы меня попросили тогда. В итоге попросили, но несколько позже)
— Значит, если бы тебе кто-то сказал в прошлом, что альбомы ЗЗ будут числиться в твоей дискографии, ты бы поверил?
— Наверное, поверил бы, потому что зимовье всегда было не просто группой, которая мне нравилась, но я себя гипотетически видел в этом проекте как участник, хотя, скорее всего, и не очень постоянный. Я всегда слышал, как мог бы себя там применить. А такое бывает далеко не со всей музыкой, которая мне нравится.
— Новое ЗЗ с твоим участием и ЗЗ времен Петерсона — это две разные группы, по-твоему?
— Зимовье Зверей Заново — как раз и была попыткой вернуться если не к эпохе Петерсона, то к наиболее рок-н-ролльному периоду той эпохи, так скажем.
Так что скорее мы сейчас делали то, что теоретически могло бы делать Зимовье еще тогда, если бы они решили двигаться больше в сторону рока. И мне трудно было бы разделить свои старые впечатления о Зимовье Зверей на Арбенина и Петерсона, все же я воспринимал это тогда, как одно целое, неделимое) Так что я себя здесь никому и ничему не противопоставлял. Я воспринимаю современное воплощение Зимовья Зверей, как продолжение того периода, когда эта была одна из моих любимых отечественных групп.
— Ты проводишь некие параллели между альбомами разных лет ЗЗ и «Неделимым»?
— Все же главная параллель между «Новейшей хронологией» и «Неделимым» — альбомами, в которых я участвовал. Один продолжает другой. И если «Новейшая хронология» был более осторожным альбомом, то «Неделимый» — это уже более смело во всех смыслах, так мне кажется. Но мы же сейчас делали именно рок-альбом, а рок и осторожность плохо сочетаются.
— Для тебя лично в новых песнях нашлись ответы на вопросы, заданные в старых альбомах?
— Нашлись ответы на то, что бы я мог привнести в музыку ЗЗ. Потому что одно дело — теоретически представлять, а другое дело — практически воплощать.
Надо сказать еще, что в период между этими двумя альбомами мы играли довольно много концертов, и именно тогда мне пришлось живьем играть многие старые песни Зимовья Зверей, то есть я смог уже по-настоящему погрузиться в атмосферу этой музыки, и, соответственно, мне это помогло при создании альбома «Неделимый». Так что, я думаю, «Неделимый» по духу даже больше похож на настоящее Зимовье Зверей, какое оно должно быть.
— Какие песни на «Неделимом» стали для тебя особенными?
— Тут все песни особенные, именно поэтому все они и оказались в этом альбоме — причем, каждая, я думаю, по своей уникальной причине. И про каждую можно рассказать отдельную историю, как она воплощалась, какими путями шла. В целом, мы хотели сделать альбом одновременно и экспериментальный, и узнаваемый, поэтому тут есть и неожиданности и «ожидаемости».
Необходимую долю классического Зимовья внес, конечно, Егор Мажуга, легкость и уверенность его флейты оживила весь альбом, это был, кажется, последний инструмент, который мы записывали. После этого мы все поняли, что альбом уже записан, и добавить тут больше нечего, можно переходить к сведению…
— Что для тебя самое ценное в сотрудничестве с Константином Арбениным? Почему ваш творческий союз так крепок?
— Костя создает античный рок в современных условиях, античный не в смысле архаичности, а в смысле основ культуры и философии, заложенных в его песнях. Я думаю, такого сейчас не делает никто, в этом его уникальность. Мне как автору песен, конечно, много есть чему поучиться у него, и как музыканту — тоже. Поскольку Костя, практически не владея никакими музыкальными инструментами, пишет очень музыкальные, гармоничные песни… Удивительно, как он это делает.
Так что, я думаю, нам просто интересно вместе что-то создавать, воплощать.
— Расскажи немного о записи альбома… Он традиционно записывался на Мелодии? Чем обусловлена твоя привязанность к этой студии?
— Привязанность есть, конечно, я там записываюсь уже больше 30 лет. В это помещение студия «Мелодия» переехала еще в конце 80-х, я записывался там и с ДДТ, и с Юрием Морозовым, Александром Ляпиным, и еще много с кем. И, конечно, свои первые сольные альбомы записывал именно там.
Там работает Владимир Носырев, с которым мы записывали почти все альбомы Электропартизан последних лет, немного раньше записали там же несколько альбомов с Кирой Малевской, а когда-то там работал и Александр Докшин, и Юрий Морозов, и Аквариум записывался… В общем, место как говорится, «намоленное». Для записи Зимовья Зверей лучше студии в городе и не найти. Ведь студия — это не только оборудование и специалисты, это еще и атмосфера. Здесь пишутся и симфонические оркестры и радикальные панки, в принципе, на «Мелодии» можно уловить вдохновение для любого музыкального жанра. Где же было еще записывать наш всеобъемлющий античный рок?
— Ты приносил на студию (в своей голове) готовые аранжировки — и нужно было их просто записать? Или все придумывалось непосредственно в процессе?
— Мы сначала, конечно, репетировали, разбирали песни с Костей вдвоем, потом репетировали их с барабанщиком Толиком Смирновым. Потом записывали барабаны, а потом уже все остальное, что еще оставалось в голове.
Толик, который как раз играл в ЗЗ с самых первых альбомов — основной элемент в звучании группы, на который я и опирался. Как я уже говорил, после записи «Новейшей хронологии» мы сыграли ряд концертов, которые нам помогли друг друга понять и почувствовать. При разборе новых песен это оказалось очень важно, конечно.
Толик специализируется на блюз-роке, и это оказало влияние на весь альбом, он явно имеет уклон в этот жанр. Хотя это максимально художественный блюз-рок, я бы так сказал. Я для себя даже имел рабочее название альбома «Блюз не по плану», мне нравилось такое настроение, и оно помогло собрать все в одно целое, в неделимое.
— Костя был согласен со всеми твоими саунд-продюсерскими решениями или приходилось что-то объяснять и отстаивать?
— Мы начинали запись с первых пяти песен, как бы сторона А. Это были наиболее понятные для записи песни, их мы и выбрали чтобы начать. Там даже было и спорить особенно не о чем, мы все уже обдумали заранее. А когда ее записали, то и во второй половине все стало предельно ясно, что там нужно, а что нет.
Больше вопросов у нас было уже во время сведения, и мы делали разные варианты звучания, обсуждали и спорили втроем с Костей и Володей Носыревым, и Володя все это тщательно собирал, пробовал так и эдак, пока все не встало на свои места.
— В целом, ты доволен результатом?
— Я думаю, это самый гитарный альбом в истории Зимовья, и я рад, что именно в нем я участвовал. Хотя и Александр Петерсон, конечно, гитарист незаурядный, и много крутых вещей на гитаре он сделал в старых альбомах, но по общему духу «гитарности» музыки это позднее Зимовье мне все-таки ближе, в нем больше рока.
— Костя говорит, что это самый существенный, самый главный альбом ЗЗ. Можешь с ним согласиться?
— Это ему как автору песен более понятно, чем мне. Но по характеру звучания, на мой вкус — да, мы максимально приблизились к тому, как это все должно быть.
— Есть ли ощущение выполненного долга, мол, ты сделал для ЗЗ все, что должен был. Или все же будет продолжение истории?
— Вряд ли тут можно говорить о долге. Мы просто делаем то, что нам интересно, и кто знает, что нас заинтересует завтра. По крайней мере, сейчас мы неплохо провели время в студии, и оно осталось в истории в виде этого альбома.
