Говорят, автор – лишь зеркало, отражающее реальность… Уничижительна ли подобная идея для творца? Как бороться с самоплагиатом и нужно ли? Как творить время, общечеловеческое и индивидуальное?.. Об этом рассказывает Константин Арбенин, лидер группы «Зимовье Зверей».
Журналисты: Артем Плынский и Анастасия Мурзич.
— Костя, ощущаешь ли начало года, как некий Новый старт?
— Нет, не ощущаю. То есть ощущение такое всегда есть накануне наступление Нового года, но я уже по опыту знаю, что оно обманчиво. Эта такая искусственная попытка из серии «с понедельника возьмусь». Как правило, у меня ничего из неё не получается, я продолжаю жить в том же режиме и с той же скоростью, что и прежде. Но я ощущаю продолжение жизни – и это само по себе приятно. Наверное, Новый год – это и есть по сути праздник Продолжения, именно этому мы и радуемся. Не тому, что что-то закончилось, а тому, что ничего не заканчивается.
— Подвел ли итоги 2021 года? Или ты не делишь процесс на условные вехи?
— Я не подвожу итоги года, как это многие сейчас делают – в соцсетях, публично. Для меня это интимный, внутренний процесс. Главные, важные события жизни – они не всегда публичные. Даже наоборот, чаще всего для меня являются самыми важными те события, которыми я не собираюсь делиться со всем светом. Поэтому мысленно я, конечно, оглядываю прожитый год и кое-какие пометки себе делаю, но это не то, что обычно называют подведением итогов. Рейтингов событий я не выстраиваю, призов и денежных премий им не вручаю.
— Год начался с творческого подарка. Спасибо за сингл проекта Двое в городе! Слушатели наперебой хвалят необычайную музыкальность, поэтику, легкость и глубину… А что для тебя самое существенное в этой новинке?
— Самое существенное — выбор песен, который даже для меня был неожиданным. Всё как-то быстро произошло, само собой. Я давно не возвращался к песне «Пистолетное мясо» и вряд ли вернулся бы, если бы Вадим не предложил её сделать, записать вдвоём. И уже в процессе записи я вдруг расслышал, что песня-то – прикольная! Такие в ней образы, давно забытые, но яркие, обороты забавные, нерв чувствуется. В общем, есть в ней отпечаток меня из того временного периода жизни – середины 90-х. Но это лично для меня, автора, а если слушать со стороны – то это такой боевичок, трагифарс, довольно симпатичный.
И я рад, что Вадик наполнил его новой энергией, обогатил его содержание, слегка изменив характер и интонацию. А что касается песни «Всадники на станции Роса», то она мне сразу понравилась, я даже слегка приложил к ней руку, что-то там подправив в тексте (по предложению автора, конечно) — когда ещё записывался альбом ЭЛЕКТРОПАРТИZАН «Сквозь время». Да и про Крапивина у нас с Вадиком был разговор. И по песне понятно, насколько этот автор был для него важен. А потом я стоял за кулисами, когда Вадик пел эту песню на сцене, и подумал: вот её хорошо бы исполнить вдвоём, и чтобы это был вариант не панк-роковый, а более мелодичный, акустический. Мне хотелось, чтобы романтизм, изначально заложенный в этом произведении, в новой версии раскрылся, вышел на первый план. Мне в тот момент прямо физически захотелось подключиться, поучаствовать. О чём я тут же Вадику в гримёрке и сказал.
И вот, поскольку у нас в планах было записать ещё две песни прямо в ближайшее время, — эти две непохожих друг на друга композиции вдруг встретились на одном сингле. И у нас есть уже следующие планы: мы же хотим в итоге сделать долгоиграющий альбом, и все эти синглы в него залить. Так вот, мы уже подобрали ещё кое-какие песни для следующей сессии звукозаписи и, я надеюсь, весной их запишем.
— Чем еще планируешь порадовать в обозримом будущем?
— Сейчас готовлю программу для сольных концертов в Петербурге и Москве — буквально на днях они состоятся. 17 февраля играю в Петербурге, в клубе «Сердце», а 20 февраля — в Москве, в клубе «Пушкарёв». Все остальные радости будут позже, я над ними работаю. Вот прямо сейчас собираю песни для нового альбома «Зимовья Зверей». И с «Проектом четырёх» записываем специально созданную для него композицию — слова мои, музыка Вадима Курылёва. А вообще, в наше время главная радость – это отсутствие огорчений, так что — всё хорошо, прекрасная маркиза.
— Есть ли желание поработать с крупной формой, снова заняться музыкальной переработкой сказок?
— Желание есть, но как-то я в этих крупных формах вязну… Я больше хочу сделать драматический моноспектакль, но чтобы в нём было несколько песен. То есть не мюзикл, не спектакль-концерт, какими были «Свинопас» и «Звери ищут лето», а просто спектакль, где бы песни дополняли действие, работали на режиссёрский замысел. Будет ли это сказка или какая-то не сказочная история, современность или классика – не знаю, поскольку до сих пор не нашёл тему и произведение. Пока не складывается, чего-то не хватает, чтобы процесс наконец пошёл. Может быть, продюсера?
— Получается ли находить плюсы в этом странном «пандемическом» времени?
— Наверное, да. Для меня плюс, что меньше приходится ездить по другим городам. Я не люблю ездить и делаю это только потому, что при моём роде деятельности без этого не обойтись. А тут у меня есть уважительная причина. Но что-то мне кажется, что это единственный плюс в этом новом времени.
— Можешь ли согласиться с мыслью, что человек сам творит свое время?
— Могу согласиться — могу не согласиться. Мне кажется, что время – это скорее творение суммы человеческих воль, один человек не в силах его творить, менять, исправлять. Если это, конечно, не гений типа Ганди или Толстого. Но общие усилия на время влияют безусловно, и каждый человек свою песчинку в эти часы вбрасывает – кто-то одну, кто-то чуть больше, по мере сил и возможностей. Кто-то вбрасывает в него битое стекло, порох, отраву, а кто-то – благовония, музыку, идеи. Из всех этих элементов и складывается качество времени. Чего навбрасывали – в том и живём.
Но я верю в то, что человек может творить своё индивидуальное время – как бы контрапунктом к общему, внутри него. Во всяком случае, он, человек, может распорядится своим временем так, чтобы оно не пропадало зря, наполнить его своими событиями, сюжетами, не соотносясь с общей актуальной повесткой, но и не укрываясь от неё. Ведь Теорию Относительности никто не отменял, а времени она касается напрямую. И вот это соотношение, взаимодействие общечеловеческого времени и времени индивидуального – очень интересная тема. Думаю, в интервью не уложимся.
— Говорят еще, что автор — это лишь зеркало, отражающее реальность. Согласен? Не уничижительна ли подобная идея для творца?
— Отразить реальность, зафиксировать её для следующих поколений — что же в этом самоуничижительного! Счастлив тот автор, который смог остановить мгновение и передать этот «снимок» своим читателям или слушателям. Я вообще считаю, что хороший автор не может описывать ничего, кроме реальности. Любая фантазия стоящего автора – это просто выход из одной реальности в другую. Просто реальностей много. Толкин, например, описал нам ту реальность, в которую был вхож его разум, но его вселенная не менее реальна, чем вселенная, скажем, романов Бальзака или каких-нибудь исторических эпопей. Даниил Андреев рассказал ещё об одной ветке реальности. Хорошие сказочники тоже описывают доступные им реальности. Это просто человеку с одномерным восприятием действительности кажется, что реальность одна единственная, без вариантов. Но всякий художник, который хоть однажды испытал восторг визионерства, скажет вам, что их множества. То же самое со стихами и песнями – они не просто фиксируют время и реальность, но ими диктуются, из него рождаются – из впечатлений того, что видит автор вокруг себя или даже в себе. Может быть, поэзия даже точнее умеет схватывать этот воздух, это сиюминутное пространство, как бы консервируя его. Ты пробегаешь по этим строкам глазами – и запечатлённая поэтом реальность вдруг разворачивается перед тобой, оживают, запахи, звуки, образы… Это и есть чудо искусства. И нет в этом ничего уничижительного, потому что надо обладать талантом, чтобы уметь это сперва разглядеть, а потом ещё и описать так, чтобы передать своё впечатление другим людям. Если бы Шекспир или Гоголь не отражали реальность, они не были бы нам до сих пор интересны. Даже Квадрат Малевича – это отражение его реальности, этим он отличается от всех других просто чёрных квадратов и производит совсем другое впечатление на смотрящего.
— Со временем художнику все сложнее избегать самоповторов. Как ты «борешься» с самоплагиатом?
— Пишу реже. Иногда останавливаю себя вполне сознательно: мол, оставь этот замысел, ты уже высказывался на эту тему. Или: эти слова ты уже говорил. Но если вдруг овладевает мной неудержимое вдохновение, то тогда я вообще не обращаю на это внимания. Да и ладно! Самоповторы иногда могут быть и приёмом, если, конечно, использовать их уместно, с иронией и не злоупотреблять. И вообще самоплагиат — всё же лучше, чем плагиат. Преступник всегда под рукой, и ты сам можешь выбрать ему наказание – отчитать, пожурить, высечь или вызвать в суд. Это удобно.
— Случались ли творческие парадоксы? Поясню — вот есть масса песен на четыре одинаковых аккорда и есть авторы, которые используют те же аккорды, получая при этом совсем другой результат, нежели привычные архетипы.
— Моё песенное творчество в общем-то с такого парадокса началось. Я же не играл на музыкальных инструментах, но при этом стал сочинять песни. Для меня в этом не было ничего необычного, потому что это получилось само собой, но для всех вокруг это обстоятельство было парадоксальным, и многие слушатели не могли никак поверить, что мелодии песен ЗИМОВЬЯ ЗВЕРЕЙ придумываю я сам, а не, скажем, Саша Петерсон.
Много людей до сих пор не могут это осознать и принять, и считают меня автором исключительно текстов. То, что Петерсон делал только аранжировки, ломает их картину мира. Даже то, что я выступал с этими песнями до ЗИМОВЬЯ и выступаю без ЗИМОВЬЯ, их не переубеждает. Таким людям кажется, что если человек не брал в руки инструмент, то он не в силах написать музыку. Хотя, если вдуматься, разве голос — это не инструмент? Инструмент – данный нам природой. Если у меня есть внутренний слух, если я слышу мелодию в голове, и если у меня достаточно способностей, чтобы я мог услышанное воспроизвести, напеть — то почему мне обязательно надо это делать под гитару, или под клавиши, или под баян? Грамотный аранжировщик разберёт мелодическую линию и по одному лишь голосу, а безграмотному и гитарный аккомпанемент не поможет. Потом, прецеденты подобные есть, я всегда упоминаю в этом качестве Александра Городницкого. Он тоже не играет на гитаре, но никому не приходит в голову – насколько мне известно – утверждать, что музыку его песен написал кто-то из его аккомпаниаторов. Обычно пишут: обработка такого-то. Я уж не говорю про Моррисона и Дилана, с которыми тоже всё интересно в этом плане… И тем не менее, этот мой метод, конечно, был и остаётся главным парадоксом моего творчества, и из него вытекает много всего – и положительного, и отрицательного. Но это – данность, вот так у меня сложилась судьба. Я не собирался быть музыкантом и сочинять песни, этот дело само меня выбрало, и я просто стал их слышать. Так что, куда уж парадоксальнее: тут не то что четыре аккорда, а вообще ни одного не знал, а результат какой-то всё-таки есть.
— Есть ли смысл делать установку на успех, когда начинаешь свой проект?
— Мне кажется, что установку на успех невозможно «сделать»: она либо есть в человеке, либо её нет. У меня это слабое место — я не думаю об успехе, не настраиваю себя на него, и поэтому настоящего успеха у меня никогда не было. Творческое удовлетворение — было, и не раз, а вот успеха не было. Меня почему-то всегда волнует другое — качество творчества, его глубина, долговечность. И это не лечится — просто желание успеха в меня не заложено почему-то, а всяким тренингам и коучингам я не доверяю. Наверное, и хотелось бы мне, да вот как-то… Не верю.
Я не единожды встречал людей, которые гораздо менее талантливее меня, но у них глаза горели от желания успеха, их распирало от амбиций — и они этого успеха добивались, причём очень быстро. И они — что немаловажно — готовы были заплатить за него любую цену. Для меня вопрос цены — принципиальный. Жертвовать своими принципами я не готов. Конечно, смысл в этом всегда есть — делать установку на успех, начиная что-то новое, — но надо отдавать себе отчёт, что это не обязательно сработает.
— Обязательно ли коммерческий и творческий успех должны быть связаны?
— Это, по-моему, понятия, которые либо дублируют друг друга, либо вообще находятся в разных плоскостях. Давай разберёмся, мне самому интересно. Коммерческий успех — явление конкретное, потому что понятно, в чём его можно измерять. А творческий успех в чём измерять? Непонятно. Для кого-то успех — это если на твоё выступление пришло десять человек и восемь из них тебя поняли, прониклись, наградили аплодисментами. Но, по-моему, это не успех, это всё-таки — так себе, приятный рабочий момент, утешение авторского самолюбия. Успех — это, видимо, всё же и материальное подкрепление твоему творческому деянию.
Если это подкрепление достигает размеров достойного вознаграждения, если ты можешь на эти деньги какое-то время жить и создавать новые произведения, то тогда это можно считать успехом. А если ты живёшь от гонорара до гонорара, сводя концы с концами, то об успехе говорить как-то неловко. Так что выходит, что успех — творческий он или ещё какой — это именно коммерческая категория. А всё остальное — это либо меньше успеха, либо больше. Меньше — это удовлетворение, а больше — это слава или даже посмертная слава
— И все же — твои личные составляющие творческого успеха?
— Вот нету никаких. Из всего вышесказанного это вытекает. Если бы я знал рецепт, я бы давно уже был успешным воротилой шоу-бизнеса. А так я довольствуюсь тем, что многие люди принимают меня за успешного человека. И мне как-то неудобно разубеждать их, жалуясь на жизнь и прибедняясь. Поэтому не буду никого разочаровывать: да, я успешен! Но всё ещё рассчитываю на кое-что большее.
